Заметка о культуре

Откуда все наши беды? Что есть корень всех зол?
По-моему, ответ очевиден: это уж точно не коррупция, не экономическая зависимость, – это вообще не что-либо материальное.

Главная наша проблема – это деградация культуры. И не в широком смысле, нет, но в самом базовом и примитивном. Потеряна культура общения, культура взаимодействия, культура поведения, да даже культура столового этикета утеряна. Тут возможно многие воскликнут: “Да у нас тут всё в дерьме же! Денег нет! Свободы нет! Здоровья нет! Жизни нет, счастья нет… Одни заботы! О каком этикете ты говоришь?! Хватило бы денег на продукты нормальные.”

И все же я глубоко убежден, что для того чтобы СТАТЬ здоровым – нужно начать вести себя КАК ЗДОРОВЫЙ человек.

Понимаете, ну не может свинья, жадно сгорбившаяся над тарелкой с супом, не способная чисто донести ложку до рта – выбирать светлое будущее целой страны!

Не может человек, объезжающий очередь на светофоре и залезающий впереди всех,  не замечающий стоп-линии – отличить придурковатого кандидата от адекватного. Просто потому, что мерка к ним такая же, как и к себе.

Не будет никогда эгоист, в упор не видящий поднимающуюся из подземного перехода женщину с тяжелыми сумками, ответственно подходить к своим обязанностям перед обществом!

И люди эти могут быть с высшим образованием и совершенно разных возрастов.

Культура. Базовая культура, вот что нам нужно сейчас прежде всего. Как воздух!

Дикарь, кидающий бутылку мимо урны и спешащий по своим делам, никогда не заметит проблем дальше своего носа!

Дегенерат, ссущий в тамбуре электрички,  плевал на всех окружающих!

Кретины, брызжущие своими матными оборотами и не замечающие рядом стоящих детей, безо всякого стыда требуют к себе уважительного отношения!

Уникальность нашей страны состоит в том, что совершенно невозможно выделить какой-то определенный слой людей, подверженных подобным “дефектам”.

Бескультурье размазано по всем. От садиков и до университетов. От алкашей на детских площадках и до государственной думы. От журнальных киосков и до главных телевизионных каналов страны. От объявлений в электричках на английском языке и до “лет ми спик фром май харт”.

И кто же виноват? Я виноват! Я позволил им материться при детях и чувствовать себя как дома. Это я позволил свиньям кидать мусор и делать вид, что не замечаю. Это я так зачитался последними новостями в телефоне, что решил, что бабушке будет полезно потренироваться в поднимании тяжестей по ступенькам.

Это я струхнул перед двумя пьяными телами, которые орали и курили в тамбуре, от которых воротили нос женщины в вагоне, а “мужчины” постыдно опускали глаза! И я ничем не лучше, чем они. Такая же позорная свинья! Но иногда я вижу это существо в зеркале и мне становится омерзительно. Настолько омерзительно, что готов умереть в попытке измениться.

Из презрения к своей слабости, из осознания своей в одиночку никчемности – рождаются сильные духом и чистые сердцем люди.

Это тяжелый путь и искать его долго, а идти по нему страшно. Но я смотрю вокруг, и сердце закипает в порыве праведного гнева, и прежде всего к самому себе. За то, что труслив; за то, что безволен; за то, что эгоистичен…

И что остаётся человеку под тяжестью такой ноши? Или упасть в грязь, – не сразу, постепенно, сначала на одно колено, потом на другое, потом животом, а потом и головой, упиваясь осознанием того, что дальше уже и некуда падать. Или начать подниматься, – дальше от грязи, выше, от земли к цели, которая больше чем я, которая наполнит смыслом… И работать над собой, менять себя. К лучшему, к идеалу. К идеалу в душе, в семье, в стране, в государстве.

“Что такое эта ваша разруха? Старуха с клюкой? Ведьма, которая выбила все стекла, потушила все лампы? Да её вовсе и не существует. Что вы подразумеваете под этим словом? […] Это вот что: если я, вместо того, чтобы оперировать каждый вечер, начну у себя в квартире петь хором, у меня настанет разруха. Если я, входя в уборную, начну, извините за выражение, мочиться мимо унитаза и то же самое будут делать Зина и Дарья Петровна, в уборной начнется разруха. Следовательно, разруха не в клозетах, а в головах.”