Иван ЛавыгинВ 1991 году пал подавлявший русскую землю семь десятилетий коммунистический режим. Ему на смену пришло новое государство, Российская Федерация, частично восстановившее исторические символы российской государственности, отказавшееся от коммунистической идеологии и хотя бы отчасти осудившее преступления большевистского режима.
Тем не менее, в полном объёме преемственности с исторической Россией восстановлено так и не было. Множеством русских публицистов за эти 30 лет отмечался «промежуточный», переходный характер государственности РФ. Постсоветский период открыл для русского народа и русского правого движения целый спектр возможностей по оздоровлению национального сознания от коммунизма и его русофобии, а также постепенного продвижения в обществе и государстве здоровых русских политических ценностей.
Сам автор, вопреки популярности в русской правой среде революционного подхода, долгое время последовательно стоял на позиции необходимости планомерной эволюционной работы по десоветизации государства и общества с использованием имеющихся легальных механизмов публичной критики коммунистической идеологии, советского строя и его деятелей. Однако же, постепенно может происходить не только развитие, но и деградация ситуации. В последние годы со всё более и более неадекватным накалом в государственных СМИ и органах продвигалась тема советско-немецкого фронта Второй Мировой Войны. Объективно нуждающееся в самообъяснении, но откровенно боящееся исторической для России и органичной для государства с 85% русских граждан темы Русского Мира, управляемое советским поколением государство вцепилось в 4 года советско-немецкой войны как в историческую, моральную и национальную квинтэссенцию всего существования.
В 00-е годы в нашем обществе смеялись над существовавшими в западных странах законах об «отрицании холокоста», а попытки продвинуть подобные законы в нашей стране отклонялись Госдумой. Пакт Молотова-Риббентропа на государственном уровне осуждали, а не пытались найти ему оправдания. Вина за устроенный большевистской политикой голод 1933 года – признавалась лежащей на коммунистическом советском режиме. И так далее, и так далее, и так далее…
Но в следующее десятилетие государство постепенно сменило идеологический курс. Под крики о «борьбе с реабилитацией нацизма» в уголовный кодекс был добавлен пункт, вовсе не касающийся оценок национал-социалистического режима – но всецело посвящённый защите от критики режима большевистского. Де-факто в законодательство был введён запрет на изучение и освещение неудобных сторон деятельности советского государства во время Второй Мировой, позволяющий любое не соответствующее просоветскому нарративу историческое утверждение административно объявить «заведомо ложным» в рамках судебного процесса, а не спора историков. Безостановочно и однобоко в СМИ начала педалироваться тема Второй Мировой – что закономерно вызвало рост популярности сталинизма.
Уже тогда моё отношение к данным инициативам было крайне негативным. Если в вашей стране запрещено одобрять или отрицать уничтожение немцами миллионов евреев, но вполне законно отрицать или даже оправдывать уничтожение большевиками миллионов наших русских соотечественников – то государство этим юридическим действием делит погибших людей на жертвы первого сорта, и жертвы сорта второго. Идеологическая позиция, согласно которой убийство миллионов евреев немцами – это «не знающее оправдания преступление», а убийство миллионов русских большевистским режимом – это «время такое было, понимать надо, нужно было для войны, не сажать же за это», для нормального русского человека полностью неприемлема и оскорбительна. Сам подобный подход по природе своей означает преуменьшение значимости преступлений большевизма, а следовательно – их оправдание.
Риторика о «заведомо ложных утверждениях» в отношении исторических (а не испытанных человеком лично) событий также лишена смысла. Точку зрения о глобальных исторических событиях человек в принципе может сформировать, лишь обобщая информацию от третьих лиц – те или иные исторические документы, высказывания и свидетельства; и естественно, настаивая на своём представлении об истории, гражданин уверен в том, что именно эта картина соответствует истине. По факту, «заведомо ложными» могут быть объявлены утверждения, просто не соответствующие официальной государственной версии истории.
В связи с этим показательным будет вспомнить, что в советском государстве «заведомо ложным утверждением» было оглашение факта массового уничтожения польских военнопленных в Катыни – советские «историки» до самого конца коммунистического режима старательно пытались свалить эти события на немцев. Более того, и в Нюрнбергском трибунале (в решениях которого гражданам сегодня законодательно запрещают сомневаться) советская сторона – заведомо знавшая, кто и по чьему приказу убивал польских пленных – пыталась обвинить в Катынском расстреле Германию. Не будь при Ельцине опубликованы сталинские приказы о расстреле – легко можно представить, что и за оглашение этого факта вас сегодня могли бы посадить в тюрьму как «распространителя заведомо ложных сведений о деятельности СССР».
Если кто-то считает, что это теоретизирование или преувеличение – то в 2020 году в Твери перед 9 мая, именно в рамках так называемой «борьбы с фальсификацией истории», были сняты две мемориальные таблички, посвящённые расстрелам НКВДшниками поляков в Катыни, а также нашим репрессированным соотечественникам. Потребовала этого тверская прокуратура, рука об руку с местными коммунистами объявившая уничтожение польских военнопленных мифом. Сама история заслуживает отдельного рассмотрения (чего стоит только американский писатель-сталинист Гровер Ферр, выступавший в роли «эксперта-историка»), однако об этом желающий может прочесть в сети.
Созданный вокруг советско-немецкой войны дискурс по природе своей являлся полностью просоветским, и закономерным направлением его развития были дальнейшие попытки оправдания большевистских преступлений и их исполнителей и законодательной защиты большевистского режима в целом. Немалая часть русских публицистов настаивала на некой «русификации» дискурса, на деле сводившейся к замене слова «советский» на слово «русский». Очевидно, затеей это было бесперспективной и обречённой на провал. Однако понятное дело, что куда легче оппонировать какому-нибудь и без того непопулярному ЛГБТ, чем спорить с основанной на десятилетиях советской пропаганды концепцией.
Хотя мне не раз в дискуссиях приходилось выслушивать в свой адрес от других русских правых упрёки за лоялизм, но красная линия по отношению к государству для меня была всегда сформулирована чётко. Это – прямые действия, открыто направленные на законодательную защиту от осуждения большевистского режима, коммунистических идеологов и исполнителей гражданской войны и десятилетий красного террора.
Сейчас можно сказать, что этот шаг РФ всё-таки сделает. Кружок Яровой (бывшей яблочницы, перешедшей затем в ЕР и ещё в 00-х пытавшейся продвигать неосоветские инициативы) выдвинул проект нового, так сказать, закона. На этот раз «реабилитацией нацизма» требуют объявить ту самую «клевету на ветеранов» – любую банальную осуждающую характеристику. Если этот закон будет принят (в чём в нынешних условиях сомневаться не приходится), то по факту запрещено будет любое осуждение любых советских лиц времён Второй Мировой.
Подобная позорная законодательная норма на практике является полностью равноценной уголовному запрету всяких негативных высказываний в адрес большевистского режима и его деятелей – и, учитывая один недавний судебный процесс, запрету даже вне контекста советско-немецкой войны.
Завтра вам запретят осуждать заградотрядчиков. Запретят осуждать тех, кто в развязанную красными гражданскую войну предал Российское государство и русский народ, добровольно вступив в ряды боевиков террористической большевистской партии – и пошёл воевать против вчерашних соотечественников, завоёвывая для большевиков возможность истребить свыше 20 миллионов наших людей. Запретят презирать и заставят славить НКВДшных палачей и охранников концлагерей ГУЛАГа – потому что все служившие в НКВД, по российским законам, тоже считаются ветеранами вне зависимости от места их службы. Запретят «оскорблять» того же Берию – главу НКВД во время Второй Мировой. Кстати, и Сталин тоже участником Второй Мировой считается.
Не так давно Холмогоров написал, что установка памятника Дзержинскому будет для него означать однозначный разрыв РФ как государства с исторической Россией и самоотождествление с большевизмом. Но какой там «памятник Дзержинскому», господин Холмогоров! У вас на глазах памятником большевизму делают всё государство. И такое состояние, к сожалению, является не чем иным, как точкой невозврата – из которой не остаётся иного выхода, кроме повторения 91-го со всеми его тяжёлыми сопутствующими последствиями.
И вина за это в значительной степени лежит и на самом «русском движении», которое данный России исторический шанс бездарно растратило – на «борьбу с режимом» (саму по себе дополнительно толкавшую оный влево) задолго до его непоправимой деградации, на поиски «честных выборов», на попытки «русификации нашей советской истории».
Одним словом, на всё что угодно, кроме недопущения неосоветского реванша. И если кто-то мечтал о «русской империи», о «белом маяке настоящей Европы» – то поздравляю вас, потому что эти мечты вы только что благополучно прогадили. Ещё повезёт, если хоть ядерного оружия не лишимся.
Добавить комментарий