Всё плохо

События последнего времени лишь усилили конфронтацию России и США, но не были ее причиной.

Когда в ноябре 2016 года президентом США был избран Дональд Трамп, многие в России надеялись, что совсем испортившиеся при Бараке Обаме отношения Москвы и Вашингтона пойдут на поправку. Однако оказалось, что именно в период правления администрации Трампа мы вошли в состояние новой холодной войны, конца которой пока не видно. Идеология этого конфликта зрела, в частности, в американском обществе уже давно и теперь имеет возможность реализоваться в полной мере.

Мало кто из тех, кто у нас в ноябре 2016‑го радовался победе Трампа, обратил внимание на то, что и он сам, и многие представители его окружения в своих внешнеполитических воззрениях недалеко ушли от рейгановской доктрины «Мир с позиции силы». Отдельные фигуры в команде Трампа, которые во время избирательной кампании и сразу после нее искали возможности для налаживания связей с Москвой, погоды в этом смысле не делали. Любопытно, кстати, что откровенный «ястреб» Джон Болтон, ставший теперь советником по национальной безопасности, изначально рассматривался на пост госсекретаря. А Рекс Тиллерсон, в свое время бывший представителем компании Exxon в России, получивший из рук Путина орден Дружбы и в силу этих причин считавшийся настроенным пророссийски, был в команде Трампа явно временной фигурой.

К повороту в сторону холодной войны толкала вся идейная эволюция американского политического класса в начале ХХI века. В течение первого десятилетия нового тысячелетия американский «Большой проект» реконструкции мира после поражения Советского Союза в той, первой холодной войне достиг определенного рубежа. Были испробованы как методы «цветных революций», так и разные варианты экономического и политического влияния. Существующий сегодня уровень технологического и финансового могущества в представлении политического класса Соединенных Штатов позволяет перейти к новой фазе американского доминирования в мире. Важно понимать: такая политика осуществлялась бы и в случае прихода к власти Хиллари Клинтон.

Если после Второй мировой войны и до начала ХХI века Соединенные Штаты придавали важное значение не только «мягкой силе» (повышению привлекательности американского образа жизни), но и всевозможным альянсам, которые предполагали определенные обязательства Вашингтона перед партнерами, то нынешняя администрация в гораздо большей степени склонна действовать без оглядки на союзников, а также без опоры на «мягкую силу». Ведь есть же сила «жесткая». Америка в понимании ее истеблишмента столь мощна, что может действовать, обходясь без лишних сантиментов.

В основе воззрений Трампа и подавляющего большинства американского политического класса находится та же самая концепция, которая лежала в основе всей идеологии холодной войны, – геополитическая игра с нулевой суммой. Ей в свое время Михаил Горбачев и другие сторонники перестройки противопоставили свою концепцию: мол, в международных отношениях не обязательно должны быть проигравший и побежденный, можно выстроить их так, что они будут выгодны всем. Обсуждая эту концепцию, американские партнеры долгое время поддакивали сначала Горбачеву, а потом Ельцину. Однако в реальности представления об игре с нулевой суммой никуда из мировосприятия американского истеблишмента не делись.

Примечательна в этом плане статья, опубликованная в газете Wall Street Journalпредшественником Джона Болтона на посту советника по национальной безопасности Гербертом Макмастером. «Мир – это никакое не глобальное сообщество, а большая арена, на которой государства, неправительственные структуры и бизнесы взаимодействуют и соревнуются, с тем чтобы каждому получить преимущество. Мы привнесли на эту арену непревзойденную военную, политическую, экономическую, культурную и моральную силу. Вместо того чтобы отрицать это естественное состояние международных отношений, мы приняли его», – писал Макмастер. Учитывая, что подобные воззрения занимают практически монопольное положение в американском политическом классе, можно констатировать: Россия в ее нынешнем виде никак не могла стать даже младшим партнером США, если бы она и согласилась на такую роль, закрыв глаза на некоторые издержки.

Таким образом, переход к конфронтации в значительной мере был предопределен задолго до присоединения Крыма. Оно стало лишь поводом для эскалации напряженности. Дополнительными мощными поводами – однако не первопричиной! – стал и скандал с так называемым «русским вмешательством» в американские выборы, а в последнее время – дело об отравлении Скрипалей в Великобритании и поддержка режима Башара Асада в Сирии. При том, что о судьбе того же Асада еще несколько лет назад Москва и Вашингтон вели вполне спокойные разговоры, дискутируя о том, сколь долго он еще должен сохранять свой пост и на каких условиях его покинуть. Сейчас это более не является вообще вопросом спокойных обсуждений.

Прискорбно, но и американское общественное мнение, на которое правящий класс этой страны всегда оглядывается, до конца тоже не рассталось с предубеждениями времен блокового противостояния. Даже в самые благоприятные для отношений России и США 1990‑е годы не менее трети американцев смотрели на нашу страну как на потенциального противника. Для сравнения: в России опросы того же времени показывали значительно меньшую расположенность респондентов к конфронтации с бывшим оппонентом по холодной войне.

В современных условиях, когда внешняя политика делается с оглядкой на «телевизор», а «телевизор», в свою очередь, толкает политиков к погоне за получением моментального пиар-эффекта, события на Украине в 2014 году, разумеется, не могли не оказать пагубного воздействия на американское общественное мнение. Как и на российское. Уже тогда только четверть россиян разделяли позитивный в целом взгляд на отношения с Соединенными Штатами, а более 55% американцев, в свою очередь, отношения с Россией оценивали как плохие или ухудшающиеся.

Согласно недавнему опросу, проведенному The Economist и YouGov Poll, 34% американцев воспринимают Россию как откровенного врага. Это наивысшее значение с момента прихода к власти администрации Дональда Трампа. Так, в прошлом феврале подобного мнения придерживались лишь 21% жителей США, а врагом Россию тогда считали лишь 14% республиканцев. В ходе предвыборной кампании отношение именно республиканцев к России было в наибольшей степени положительным по сравнению с другими категориями населения. Сейчас эта точка зрения поменялась на противоположную. Сильные негативные эмоции американцы испытывают и по отношению лично к российскому президенту: только 12% имеют о нем «благоприятное представление», тогда как 67% – отрицательное.

При этом, что немаловажно, большинство американской общественности полагает, что президент Дональд Трамп настроен к России гораздо более благоприятно, чем американское общество в целом. Это подводит под будущие антироссийские санкции солидную социологическую базу. Белому дому предстоит доказывать «одноэтажной Америке» крепость своих антироссийских взглядов. Таким образом, настрой как в американском политическом классе, так и в обществе в целом не сулит отношениям России и США в ближайшем будущем ничего хорошего.

Источник

Добавить комментарий

Vespa в социальных сетях

Материалы, которые Вы не найдете на сайте