Недавно мы публиковали часть статьи Сергея Зеленина об Императоре Николае II как стороннике мира. Мы опубликовали не весь текст, а только его часть. Поэтому публикуем ещё один большой фрагмент и даем ссылки и на основной текст, и ещё на два фрагмента, опубликованных ранее.
Мирная политика до русской-японской войны.
Новый фрагмент посвящён теме Первой мировой войны.
При всех своих мирных инициативах, Государь не забывал наращивать военную мощь, укреплять армию и флот, которые являются надёжным залогом безопасности. Только сила страны может обеспечить мир, только сильный способен не допустить войны. Необходимо было быть готовыми в случае агрессии отразить нападение врага на Россию.
«Мир важнее всего, если только честь не задета», говорил он.
«Если когда-нибудь он поведёт войну в Европе, то только потому, что будет считать себя подвергшимся нападению со стороны другой великой державы», говорил о царе принц Генрих Прусский.
Первая мировая война также началась против воли царя. В 1911 году он писал русскому послу в Болгарии Неклюдову:
«Я не хочу войны. Я сделал своим непреложным правилом предпринимать всё, чтобы сохранить моему народу все преимущества мирной жизни. В этот исторический момент необходимо избегать всего, что может привести к войне».
В октябре 1912 года царь заявил на заседании Совета министров:
«Я не допускаю мысли о войне».
Генерал Брусилов позже вспоминал, что «император Николай II был враг вообще всякой войны, а войны с Германией в особенности».
Пьер Жильяр вспоминал, что царь говорил:
«Я сделал всё, что мог, чтобы избежать этой войны, я шёл навстречу всем уступкам, совместимым с нашим достоинством и национальной честью».
Николай II 29 июля 1914 года направил телеграмму кайзеру Вильгельму с предложением «передать австро-сербский вопрос на Гаагскую конференцию» (в международный третейский суд в Гааге), но Вильгельм II на неё не ответил. 31 июля Россия объявила всеобщую мобилизацию, с целью отрезвить Германию и быть готовыми на случай, если война всё-таки начнётся. На следующий день Германия объявила войну России и напала на Люксембург, 3 августа объявила войну Франции, а 4 августа вторглась на территорию Бельгии.
Встречается мнение о том, что Россия вступила в войну, чтобы занять черноморские Проливы и Константинополь. Однако обычно забывают о том, что в августе 1914 года Османская империя в войну не вступила, мало того – там шли споры, на чьей же стороне выступать. И хотя 2 августа был заключён германо-турецкий союзный договор, а в стране объявлена мобилизация, турецкое правительство опубликовало декларацию о нейтралитете. Большинство членов правительства и сам визирь выступали против войны. В войну Турцию ввязал Энвер-паша, активно сотрудничавший с германским командованием и имевшим ярко выраженные прогерманские симпатии. Во время войны он занимал высший военный пост заместителя главнокомандующего (главнокомандующим формально числился султан).
11—12 ноября турецкий флот под командованием германского адмирала Сушона, который привёл 10 августа в Дарданеллы немецкие крейсера «Гебен» и «Бреслау», вошедшие в состав турецкого флота, обстрелял Севастополь, Одессу, Феодосию и Новороссийск. Это был самый настоящий акт неприкрытой агрессии, после которого никаких сомнений быть не могло, и 15 ноября 1914 года Россия объявила войну Турции. Однако вступая в войну, даже и против своей воли, было бы странно не преследовать в ней никаких целей, не приобрести ничего после победы над врагом. Вернуть исконно русскую Галицию у Австро-Венгрии, забрать у Германии Восточную Пруссию, Познань и Силезию – эти цели были оформлены значительно позже, когда уже вовсю шли боевые действия.
Официально право России на приобретение Константинополя и проливов по окончании войны было закреплено в 1916 году. Министр иностранных дел (а также премьер и министр внутренних дел) Борис Штюрмер действовал по непосредственным указаниям Николая II с чрезвычайной смелостью и настойчивостью в деле обеспечения русских выгод в случае успешного окончания войны и добился согласия союзников на все русские требования, за что его невзлюбили представители союзников. Именно это и стало причиной клеветнической травли против министра, приведшей к его отставке.
Во время войны, которую не он начал и которой он не желал, Государь был честен, порядочен и верен своему союзническому долгу.
«Несмотря ни на какие препятствия или потери, Россия будет бороться с её противниками до конца», заявил он.
Германия пыталась зондировать Россию на предмет заключения сепаратного мира. Это делалось при посредничестве нейтральных стран. Одним из каналов была выбрана дружественная России Дания, при этом находившаяся под сильным германским влиянием. Король Дании (1912 – 1947) Кристиан Х (1870 – 1947) приходился кузеном русскому царю. Датское правительство возглавлял с 1913 по 1920 годы лидер Социал-Либеральной партии Карл Теодор Сахле (1868 – 1946), бывший страстным борцом за мир и желавший, чтобы нейтралитет его страны не был нарушен. Министерство иностранных дел возглавлял выходец из знатной датской семьи Эрик Юлиус Кристиан Скавениус (1877 – 1962), сторонник «немецкого курса» – политики удержания Дании от участия в конфликте с Германией за счёт согласования интересов. Он поддержал требования немцев заминировать Датские проливы в августе 1914 года, чтобы избежать прохода в Балтийское море британских кораблей. Датским посланником в России (1912 – 1918) был его кузен Харальд Рожер Скавениус (1873 – 1939). Датский представитель в России пользовался особым расположением императорского двора по причине близкого родства датского короля с русским царём. Скавениус знал русский язык и бегло говорил на нём.
В конце февраля 1915 года в Россию отправляется личный посланец датского короля крупный судовладелец, финансист и директор Восточно-Азиатской компании государственный советник (1900) Ханс-Нильс Андерсен (1852 – 1937) с целью произвести доверительное зондирование почвы для возможного заключения сепаратного мира с Германией. В Петрограде он встретился не только с Государем, но и с министром иностранных дел Сергеем Сазоновым, с бывшим премьером графом Витте (28 февраля/13 марта того же года он скончался) и вдовствующей императрицей Марией Фёдоровной (тётя короля Кристиана). На предложения о переговорах о сепаратном мире он услышал весьма негативные отзывы.
Убедившись в отрицательном отношении к своей миссии в России, Андерсен отправился через Данию в Берлин, где встретился с рейхсканцлером (1909 – 1917) Теобальдом фон Бетман-Гольвегом и статс-секретарём иностранных дел (1913 – 1916) Готлибом фон Яговым, а 17 марта был принят в ставке лично кайзером.
Им он поведал, что в Петрограде все «от царя до министра иностранных дел — идею сепаратного мира с Германией напрочь отвергают».
На телеграмму датского короля дать ответ на его предложение направить в Копенгаген доверенное лицо для переговоров в начале июня 1915 года был получен «негативный ответ». Второй визит Андерсена в Россию состоялся в июле 1915 года и также закончился неудачей. Он снова встречался с государем и Сазоновым, но в этот раз отказ был ещё более решительным.
Как сообщал из Копенгагена немецкий посланник (1912 – 1919) граф Ульрих Карл Кристиан Брокдорф-Ранцау (1869 – 1928) в министерство иностранных дел Германии, «склонности к сепаратному миру Андерсен не нашёл». 8 августа 1915 года Николай II решительно отверг предложение Дании стать посредником в возможных сепаратных мирных переговорах с Германией. Он дал понять, что мир может быть только общим, а переговоры о сепаратном мире нежелательны и невозможны. Переговоры же об общем мире были для германской стороны были также неприемлемы.
Не могу не обойти вниманием вот какую тему. Взглянем на человека, который стал убийцей императора, который захватил власть в России и уничтожил миллионы людей. Это – Ленин. Просто посмотрим на то, что он думал о возможной войне. Он очень её хотел и ждал. Ссылаясь на резолюцию Базельской конференции 1912 года, Ленин сформулировал лозунг:
«Превращение современной империалистической войны в гражданскую войну есть единственно правильный пролетарский лозунг…»
Война была нужна ему, необходима для исполнения его чёрных и мерзких целей. В январе (позднее 25-го числа) 1913 года Ленин писал Горькому из Кракова на Капри:
«Война Австрии с Россией была бы очень полезной для революции (во всей Восточной Европе) штукой, но мало вероятия, чтобы Франц Иозеф и Николаша доставили нам сие удовольствие».
Когда же война началась, то он буквально ликовал:
«В каждой стране борьба со своим правительством, ведущим империалистическую войну, не должна останавливаться перед возможностью в результате революционной агитации поражения этой страны. Поражение правительственной армии ослабляет данное правительство, способствует освобождению порабощенных им народностей и облегчает гражданскую войну против правящих классов. В применении к России это положение особенно верно. Победа России влечет за собой усиление мировой реакции, усиление реакции внутри страны и сопровождается полным порабощением народов в уже захваченных областях. В силу этого поражение России при всех условиях представляется наименьшим злом».
Так что Ленину война была нужна, он хотел её, чтобы использовать в своих собственных целях. В 1917 году большевики активно распространяли на фронте свои собственные газеты с пораженческой пропагандой, разрушительно воздействовавшей на воинскую дисциплину. Ленин активно поддерживал кампанию братаний с солдатами врага на отдельных участках фронта, говоря, будто всё это происходило стихийно и якобы против воли немецких офицеров. На самом же деле это было абсолютной и заведомой ложью: братания на Восточном фронте были хорошо подготовленной операцией, проводимой специально обученными солдатами и офицерами. Очевидно, что Ленин вполне мог быть в курсе реального положения дел и, возможно, даже проинструктирован как-то на этот счёт немцами. Через братания немцы получали информацию о настроениях и положении дел в русской армии. Всё это использовалось против России.
3 марта 1918 года захватившие в России власть большевики подписали с Германией сепаратный мир в Бресте, названный не иначе как «похабным» (кстати. что самое любопытное, это определение придумал для него … сам Ленин). Германия оккупировала большие территории России – Малороссию, Новороссию, Крым, Донбасс. Один из членов советской делегации генерал-майор Скалон, по прибытии в Брест, первый же день переговоров, застрелился, не вынеся этого национального позора. 1 декабря 1917 года, узнав о начале мирных переговоров большевиков с немцами Николай II записал в дневнике:
«Подобного кошмара я никак не ожидал. Как у этих подлецов большевиков хватило нахальства исполнить их заветную мечту – предложить неприятелю заключить мир, не спрашивая мнения народа, и в то время, что противником занята большая полоса страны?»
Пьер Жильяр вспоминал о реакции Императора, узнавшего о подписании Брестского мира:
«Как ни старался владеть собой Государь, при всей своей выдержанности он не мог скрыть своих ужасных страданий, которым он подвергался преимущественно со времени Брестского договора. С ним произошла заметная перемена. Она отражалась на его настроении, духовных переживаниях. Я бы сказал, что этим договором Его Величество был подавлен, как тяжким горем».
Если вы находите важным то, что мы публикуем подобные материалы, поддержите авторов
Использованная литература:
- Катков Г.М. Дело Корнилова. М., 2002.
- Катков Г.М. Февральская революция. М., 2002.
- Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Том 35. Том 48.
- Мультатули П.В. Император Николай II: трагедия непонятого самодержца. М.,2018.
- Ольденбург С.С. Царствование императора Николая II.
- Серафим (Кузнецов). Православный Царь-Мученик. М., 1997.
- Соболев Л.Г. Русская революция и «немецкое золото». СПб., 2002.
- Фирсов С.Л. Николай II. М., 2010.
Добавить комментарий